Contacting and Complaining: Political Participation and the Failure of Democracy in Russia

Lussier, Danielle N.

doi:10.2747/1060-586x.27.3.289

Cited by 20 publications

(11 citation statements)

References 24 publications

Supporting

Mentioning

Contrasting

Unclassified

Order By: Relevance

“…Since we know that socialization effects tend to be persistent throughout the life cycle, the assumption is that these attitudes and behavioral patterns are simply continued, even if their societies have changed dramatically since the democratic transition of the 1989-90 period (Fuchs & Roller, 2006). The experience perspective, on the other hand, argues that citizens of Central and Eastern Europe still are being confronted with the functioning of a less than ideal democratic regime (Lussier, 2011;Tavits, 2008;Uslaner, 2008). While on an institutional level, all features of democratic political regimes are present in these countries, in practice political elites still tend to be characterized by rampant corruption, abuse of power, discriminatory practices and luck of a free press (Fortin, 2012;Tworzecki & Semetko, forthcoming).…”

Section: Introductionmentioning

confidence: 99%

Political participation in European countries: The effect of authoritarian rule, corruption, lack of good governance and economic downturn

Hooghe

Quintelier

2013

Comp Eur Polit

View full text Add to dashboard Cite

Two decades after democratic transition, political participation levels in Central and Eastern Europe remain significantly lower than in Western European countries. While some authors invoke the socialization of citizens under authoritarian regimes as a cause, others hint at the fact that these countries still experience corruption, lack of good governance and low levels of economic development. In this article we test both theoretical claims, by conducting a multilevel analysis on the full sample of the European Social Survey (2002)(2003)(2004)(2005)(2006)(2007)(2008), introducing a distinction between institutionalized and non-institutionalized forms of participation. The analysis demonstrates that, controlling for all relevant individual level characteristics, an authoritarian legacy, the perception of corruption, bad governance and low income levels have a negative impact on participation levels. Controlling for corruption levels and lack of good governance, the effect of an authoritarian legacy is rendered non-significant. An analysis by age and cohort suggests that the effect of current experiences with corruption are more powerful than the effect of an authoritarian legacy. As such, our findings support the claim that especially bad governance and corruption have a strong negative impact on civic engagement in Central and Eastern Europe.

show abstract

Section: Introductionmentioning

confidence: 99%

Political participation in European countries: The effect of authoritarian rule, corruption, lack of good governance and economic downturn

Hooghe

Quintelier

2013

Comp Eur Polit

View full text Add to dashboard Cite

show abstract

“…Коммунистическое наследие имеет вполне осязаемый эффект и поныне. Обращения остаются наиболее востребованной формой участия российских граждан (Lussier 2011;Henry 2012), а многие инновации (вроде общественного контроля) рассматриваются исследователями как гибрид советских практик и неолиберальных административных реформ (Owen, 2016). Как показал анализ А. Либмана и В. Козлова, для регионов России, где в свое время наблюдалась высокая доля членов КПСС, характерен и более интенсивный «жалобный активизм», что свидетельствует о глубокой «укорененности» данного института в обществе (Libman & Kozlov, 2017).…”

Section: трансформации «гибридной» публичной политикиunclassified

Public Policy in Hybrid Regimes: A Review

Kabanov¹

2020

Bulletin of Perm University. Political Sciense

View full text Add to dashboard Cite

Аннотация Настоящий обзор систематизирует современные, прежде всего, зарубежные работы, посвященные развитию публичной политики в гибридных и авторитарных режимах, а также взаимодействию граждан, гражданских организаций и власти в процессе принятия политико-управленческих решений. Научный интерес к данной тематике растет, что связано с развитием партиципаторных практик в недемократических странах, и в особенности, в Китае, который является сейчас наиболее популярным объектом анализа. Исследователи отмечают постепенную трансформацию китайской публичной политики, многообразие каналов участия, открытых для граждан, некоммерческих организаций и экспертного сообщества. Это позволяет адаптировать к анализу гибридных режимов уже имеющиеся «западные» теории публичной политики, а также разрабатывать новый концептуальный аппарат. Несмотря на заметный прирост теоретического и эмпирического знания, исследовательской повестке есть куда развиваться. Во-первых, важной проблемой остается выявление институциональных эффектов гражданского участия в публичной политике, соотношение его информационной, легитимационной и имитационной функций в недемократическом контексте. Во-вторых, сохраняет актуальность поиск факторов успешности подобных инициатив и их потенциала как источника стабильности режима и демократизации публичной политики. В обзоре делается попытка сформулировать данные проблемы и обозначить возможные эмпирические пути их решения. В частности, перспективным представляется дальнейшая проверка выработанных на материале Китая моделей и гипотез, как с экстраполяцией на другие кейсы, так и через кросс-национальные сравнительные исследования. Ключевые слова: публичная политика; гибридный режим; авторитаризм; гражданское участие; гражданское общество; Китай. Введение Если говорить о публичной политике в терминах ежедневной реализации политических курсов, у демократических и недемократических режимов довольно много общего: как пишет П. Брукер, «вряд ли есть большая разница между политикой демократий и диктатур в области регулирования дорожного движения или здравоохранения, или между дизайном их аэропортов или канализаций» (Brooker, 2013: 140). Казалось бы, разница в том, кто участвует в разработке этих политических курсов и контролирует их имплементацию, допущены ли к этому процессу граждане и негосударственные акторы. Однако и здесь граница как будто бы стирается. Современные гибридные и авторитарные режимы не уступают демократиям по разнообразию форматов вовлечения граждан в публичную политику: от привычных обращений в органы власти и петиций до консультативных советов и делиберативных площадок. Конечно, их потенциал институционально и тематически ограничен, не предполагает широкой политической повестки и, тем более, демократизации (He, Warren, 2011). Тем не менее, сам факт их появления кажется важным аспектом институционального развития в русле «демократического авторитаризма» (Brancati, 2014), а их роль в трансформации публичной политики и стабильности режима пока недостаточно изучена. Настоящая статья представляет собой обзор...

show abstract

“…Academic research on how Russians view human rights, democracy, rule of law, and civil engagement generally finds limited supported for these ideals, at least by their conventional “Western” definitions, substantial nostalgia for the Soviet Union, and even admiration for Stalin (Reisinger, Miller, Hesli, and Maher 1994; Gibson 1996, 1997; Gerber and Mendelson 2002; Mendelson and Gerber 2005, 2006, 2007; Gerrits 2010; Hale 2011; Lussier 2011). Scholarly interest in how ordinary Russians perceive human rights and democracy peaked in the early 2000s, perhaps because the literature appeared to demonstrate that the pattern of ambivalence, indifference, and skepticism persisted in the face of early retrograde actions by the Putin regime.…”

Section: The Russian Public and Human Rightsmentioning

confidence: 99%

“…Many such studies have concluded that Russians prefer order over democracy, often attributing this preference to a long-standing authoritarian political culture (Gibson 1996, 1997; Reissinger et al 1994; Lussier 2011). Others suggest that the experiences of the 1990s led Russians to associate democracy with chaos and corruption and thus prefer Putin’s more authoritarian approach (Mishler and Willerton 2003; Petukhov and Ryabov 2004; Carnaghan 2007).…”

Section: The Russian Public and Human Rightsmentioning

confidence: 99%

Public opinion on human rights in Putin-era Russia: Continuities, changes, and sources of variation

Gerber

2017

Journal of Human Rights

View full text Add to dashboard Cite

Major setbacks in the protection of human rights during the Putin regime have produced little public outcry, suggesting that there is scant support for human rights in Russian public opinion. However, analysis of survey data spanning 2001–2015 yields several surprising conclusions. In contrast to findings from earlier studies, the data indicate that Russians think of rights in two distinct dimensions: material rights (including economic rights and rights of personal integrity) and (conventionally understood) civil liberties. Support for the former has been strong throughout the Putin era, and support for the latter has grown steadily and consistently. Moreover, support for civil liberties has increased most among less-educated and younger Russians who do not reside in Moscow and St. Petersburg: Contrary to theoretical expectations, variation in support has become less systematically linked to standard socioeconomic and demographic variables. Russians are divided over whether political NGOs should be allowed to receive foreign funding, a major issue for human rights advocates given the Russian government’s crackdown on such funding and on human rights NGOs.

show abstract

Contacting and Complaining: Political Participation and the Failure of Democracy in Russia

Cited by 20 publications

References 24 publications

Political participation in European countries: The effect of authoritarian rule, corruption, lack of good governance and economic downturn

Political participation in European countries: The effect of authoritarian rule, corruption, lack of good governance and economic downturn

Public Policy in Hybrid Regimes: A Review

Public opinion on human rights in Putin-era Russia: Continuities, changes, and sources of variation

Contact Info

Product

Resources

About