In women, the flow of psoriasis is influenced by each phase of a woman’s life cycle. According to previous findings, significant changes in the levels of sex hormones affect the severity of the disease. Aim: The aim of this study was to identify the estrogen-responsive genes that could be responsible for the exacerbation of psoriasis in menopausal women. Methods: Skin samples of lesional skin donated by psoriasis patients (n = 5) were compared with skin samples of healthy volunteers (n = 5) using liquid chromatography–tandem mass spectrometry (LC–MS/MS). The set of differentially expressed proteins was subjected to protein ontology analysis to identify differentially expressed estrogen-responsive proteins. The expression of discovered proteins was validated by qPCR and ELISA on four groups of female participants. The first group included ten psoriasis patients without menopause; the second included eleven postmenopausal patients; the third included five healthy volunteers without menopause; and the fourth included six postmenopausal volunteers. Moreover, the participants’ blood samples were used to assess the levels of estradiol, progesterone, and testosterone. Results: We found that the levels of estradiol and progesterone were significantly lower and the levels of testosterone were significantly higher in the blood of patients compared to the control. The protein ontology analysis of LC–MS/MS data identified six proteins, namely HMOX1, KRT19, LDHA, HSPD1, MAPK1, and CA2, differentially expressed in the lesional skin of female patients compared to male patients. ELISA and qPCR experiments confirmed differential expression of the named proteins and their mRNA. The genes encoding the named proteins were differentially expressed in patients compared to volunteers. However, KRT19 and LDHA were not differentially expressed when we compared patients with and without menopause. All genes, except MAPK1, were differentially expressed in patients with menopause compared to the volunteers with menopause. HMOX1, KRT19, HSPD1, and LDHA were differentially expressed in patients without menopause compared to the volunteers without menopause. However, no significant changes were found when we compared healthy volunteers with and without menopause. Conclusion: Our experiments discovered a differential expression of six estrogen-controlled genes in the skin of female patients. Identification of these genes and assessment of the changes in their expression provide insight into the biological effects of estrogen in lesional skin. The results of proteomic analysis are available via ProteomeXchange with identifier PXD021673.

качественные, промежуточные (местно агрессив-ные) и злокачественные [9]. Также широко внедрена в практическую деятельность международная гисто-логическая классификация TNM, согласно которой выделяют 16 видов опухолей мягких тканей [10]. Наиболее удобной в применении является гистоло-гическая классификация опухолей мягких тканей, предложенная L.V. Ackerman в 1954 г., согласно ко-торой опухоли подразделяются на мезенхимальные, нейрогенные и эмбриональные [5]. Большинство НЗО имеют мезодермальное происхождение (70 %), реже встречаются нейроэктодермальные опухоли (20 %) и новообразования, возникающие из эмбрио-нальных элементов [11, 12]. Диагностика неорганных забрюшинных опухолейПроблема диагностики и лечения неорганных забрюшинных опухолей является одной из наи-более дискутабельных в современной клиниче-ской онкологии. Это связано с особенностями клинического течения заболевания, топографо-анатомических взаимоотношений НЗО со струк-турами забрюшинного пространства, отсутствием специфической клинической картины заболевания, относительно молодым и трудоспособным кон-тингентом пациентов, страдающих опухолевой патологией забрюшинного пространства. Следует отметить, что локализация, размеры, вовлечение окружающих структур, гистологический тип и степень дифференцировки опухоли (G) являются наиболее значимыми факторами прогноза забо-левания. Для их оценки при подозрении на НЗО необходимо реализовывать диагностический комплекс, отвечающий современным требовани-ям, включающий трепанобиопсию опухоли под ультразвуковой или КТ навигацией [13][14][15].Обязательным условием планирования лечения является морфологическая верификация диагноза с уточнением степени дифференцировки опухоли (G) посредством цитологического, иммуноцитоло-гического исследования материала, полученного при тонкоигольной биопсии или трепанобиопсии опухолевого образования под контролем УЗИ, КТ, либо открытой биопсии. Установление морфоло-гического диагноза с использованием цитологиче-ского материала, полученного при тонкоигольной пункционной биопсии, по мнению ряда авторов, может представлять трудности, связанные с гете-рогенностью опухоли по строению и плотности и возможным отсутствием однородного клеточного состава в зоне пункции [1].С начала XXI века накоплен значительный опыт применения интраоперационной флуоресцентной диагностики опухолей различной локализации. Описано повышение радикальности хирургическо-го лечения с применением флуоресцентной диагно-стики у больных первичными и метастатическими опухолями головного мозга, щитовидной железы, молочной железы, легких, желудка, предстательной железы, мочевого пузыря, почки, яичников [16][17][18][19][20][21][22]. Метод флуоресцентной диагностики используют либо с целью повышения радикализма хирургиче-ского вмешательства (удаление опухолевых оча-говых образований головного мозга или мочевого пузыря под контролем флуоресценции), либо для определения границ резекции и предотвращения непреднамеренной травматизации или удаления здоровых тканей (флуоресцентная навигация па-ращитовидных желез с целью их сохранения...

Nephropathic cystinosis is a rare autosomal recessive disorder characterized by amino acid cystine accumulation and caused by biallelic mutations in the CTNS gene. The analysis methods are as follows: tandem mass spectrometry to determine the cystine concentration in polymorphonuclear blood leukocytes, Sanger sequencing for the entire coding sequence and flanking intron regions of the CTNS gene, multiplex PCR to detect a common mutation—a 57 kb deletion, and multiplex ligation-dependent probe amplification to analyze the number of exon copies in the CTNS gene. Haplotype analysis of chromosomes with major mutations was carried out using microsatellite markers D17S831, D17S1798, D17S829, D17S1828, and D17S1876. In this study, we provide clinical, biochemical, and molecular genetic characteristics of 40 Russian patients with mutations in the CTNS gene, among whom 30 patients were selected from a high-risk group of 85 people as a result of selective screening, which was carried out through cystine concentration measurement in polymorphonuclear blood leukocytes. The most common pathogenic variant, as in most described studies to date, was the 57 kb deletion, which represented 25% of all affected alleles. Previously non-described variants represented 22.5% of alleles. The founder effect in the Karachay and Chechen ethnic groups was shown for the following major variants: c.1015G > A and c.518A > G.

This article presents the experience of using computer modeling to organize a three-tier system of emergency medical care in the Chechen Republic. An analysis of patients admitted for emergency indications to various hospitals in the Chechen Republic was carried out. Based on the data obtained, an adequate simulation model is created. At the last, a series of experiments was conducted aimed at determining the optimal redistribution of the flow of patients in need of emergency care in level 3 hospitals.