On Two Old Russian Inscriptions from Belarus and Poland

Abstract

Резюме В данной заметке рассматриваются два древнерусских граффити: надпись Маръкова жана добра 'Маркова жена -добрая / хорошая' конца XIII или на ча ла XIV века со стены Спасо-Преображенской церкви Спасо-Евфросиниевско го монастыря в Полоцке и надпись Ежьковъ ножь а иже и ѫкрадеть проклѧтъ . . . 'Ежков нож. А кто его украдет, проклят . . .' конца XI -XII века на костяной ру кояти ножа, происходящей из раскопок в Дрохичине (древнерусском Доро гычине) на востоке Польши. Обе надписи уже публиковались ранее, однако их прочтение требует нескольких уточнений, а их палеография и язык -более обстоятельного комментария. Как показано в заметке, полоцкая надпись, ин тересная своей восхваляющей формулой, содержит ранний пример отраже ния яканья, белорусской фонетической особенности. Дрогичинская же над пись выделяется весьма нестандартной палеографией. Ключевые словаБелоруссия, Полоцк, Спасо-Евфросиниевский монастырь, Спасо-Преоб ражен ская церковь, Польша, Дрохичин (Дрогичин), археология, эпиграфика, надписи-граффити, палеография, древнерусский язык, история белорусского языка, XI-XIV века 312 | Slověne 2015 №1On Two Old Russian Inscriptions from Belarus and Poland Abstract Two Old Russian graffiti inscriptions are examined in the present paper. The first one, dating back to the late 13th-early 14th centuries, is located on one of the walls of the Savior Transfiguration Church in the St. Euphrosyne convent in Polotsk, Belarus. It reads Marъkova žana dobra 'Mark's wife is good.' The second graffito was inscribed on a knife handle excavated in Drohiczyn, Eastern Poland (Old Russian Dorogyčinъ), and dates to the end of the 11th through the 12th centuries. The inscription reads Ežьkovъ nožь a iže i ukradetь proklętъ . . . 'Ezhko's knife. Whoever steals it, be cursed . . .' Although both inscriptions have been published, the present study adds more in-depth paleographic and linguistic commentary and suggests corrected readings. The laudatory inscription from Polotsk is particularly interesting because it contains an early example of a spelling reflecting yakanye, a trait of Belarusian phonetics, whereas the interest of the Drohiczyn inscription lies in its unusual paleographic features.